Кому он нужен, неумеха?!
Его почти что каждый день,
Кто брезгуя, кто ради смеха,
Пинали все, кому не лень.

И даже родичи ворчали,
На чадо горестно глядя:
"Уж лучше б ты подох вначале,
Чтоб нас не мучить и себя."

Других ласкали постоянно.
Тот сладко пил, тот вкусно ел.
А он боролся непрестанно
С судьбой. При этом матерел.

И пусть летела шерсть клоками,
И близок был не раз Исход.
За жизнь когтями и клыками
Цеплялся он и полз вперед.

Он жил! Любил и ненавидел.
Терял друзей. Встречал врагов.
Пусть он и тех, и тех не видел,
Но чуял их и был готов

Помочь друзьям, коль было надо,
И дать обидчикам отпор.
Он шел вперед, круша преграды...
Уж много лет прошло с тех пор.

И вот покрыт седою шкурой,
Стоит, на лапы крепко встав,
С главою гордой, не понурой,
Заматерелый волкодав

В толпе фигурой одинокой.
Но памятью тех давних дней,
Слепой щенок в душе широкой
Мордашкой тычется своей.

Матерый Волк, не раз Судьбою битый,
Привык в глаза опасности смотреть.
С врагами он вступает в бой открытый,
Чтоб победить, иль с честью умереть.

Друзей, подруг по жизни - не имеет.
Один - как перст, один - вдали от всех.
Вся Жизнь его - сплошная Лотерея,
Где очень мало шансов на Успех.

Конечно, может он вернуться в Стаю,
Ведь в одиночку, ой, как не легко!
Но этого он делать не желает.
Он знает, что за жизнь у тех волков:

Пока здоров - тебе все в Стае рады,
Пока ты нужен: все - твои друзья,
Но если ты ослаб - не жди пощады.
Тебя свои же, волки, и съедят.

Все рвутся в Вожаки, и все преграды
Сметают, им за Власть не жалко никого!
Он хоть и Волк, но Власть ему не надо.
И жизнь ТАКИХ волков - не для него.

И потому, надежно тьмой укрытый,
Как тень, бесшумно двигаясь во мгле,
Всех позабыв и всеми позабытый,
Волк-одиночка бродит по земле...

Болью сдавлены виски,
Боль вонзилась под лопатку.
Одиночества тиски
Все усиливают хватку.

Одиночество в толпе
Это - жажда в океане,
На нехоженой тропе
Злой оскал в пустом капкане,

Гробовая тишина
Среди шумного веселья
И испитая до дна
Чаша яда, без похмелья,

Незвонящий телефон,
ПИСЕМ НЕТ - на мониторе...
А вокруг, со всех сторон,
Говорят, смеются, спорят,

По делам своим спешат...
До того им дела мало,
Что какая-то душа
Одинокой быть устала.

Равнодушны ко всему.
Безучастно шарят взглядом.
И не видят потому,
Что вот здесь, буквально рядом,

Одиночества удел
Для себя стремясь разрушить,
Среди толп бездушных тел
Одиноко бродят души.

Бесполезно грустить об ушедшей поре.
Ведь Земля не сбивается с круга
И, привычно, на смену июльской жаре
Прилетает февральская вьюга.

Но пока не февраль. Первый день сентября.
На пороге пора золотая.
Та, где желтыми красками листья горят,
Где в заоблачный край улетая,

Шлет прощальный привет нам, печально крича,
Чёткий строй журавлиного клина,
Где, купаясь в последних горячих лучах,
До красна раскалилась рябина,

Где туманною дымкой затянута даль,
Где на небе средь серого просинь...
Оглянись. Улыбнись и, отринув печаль,
Сделай шаг в наступившую осень.

В себе самом позвольте разобраться:
Кто я такой и что же мне дано.
Не надо мне советов и нотаций.
Я из пеленок выбрался давно.

И жизнь прошел, как ходят в минном поле:
Одна ошибка - и тотчас подрыв.
Моя душа спеклась в комок от боли.
И нервам нет предела на разрыв.

А большинство, не выходя из дома,
Советуют: куда и как идти.
Им тайна мироздания знакома
По книгам о теории Пути.

"Вот в книжках пишут" - вы мне говорите.
Да пусть их пишут. Нет почтенья к ним.
Вот вы за мной, что я прошел, пройдите.
Останетесь в живых - поговорим.

На лезвиях поломанных мечей
Сверкает солнце пурпуром заката.
При свете электрических свечей
День прожитый теряется куда-то.

Смолкает шум и гул. Окончен бой.
Считаются добыча и потери
В сражении со взбалмошной Судьбой,
Иль Роком злым, смотря во что кто верит.

Кому-то этот день Добро принес,
Что страшным Злом другому обернется.
Поэтому «Добро иль Зло?» вопрос
Веками без ответа остается.

Укроет поле боя темнота,
Ночь исцелит бойцам тела и души,
А утро всех расставит по местам,
И звуки труб опять покой нарушат.

И с новой силой вспыхнет вечный бой
Добра со Злом. Без страха и упрека
Они сойдутся в схватке меж собой,
Роняя в пыль веков обломки копий.

От черного и белого в глазах
Калейдоскоп из разноцветных пятен…
Кому-то черный цвет внушает страх,
Ну а кому-то белый неприятен.

А к вечеру все в грязи и в пыли.
И кто есть кто, никто не понимает.
Но вот на землю сумерки легли,
И серое всех меж собой ровняет.

Не разобрать, кто друг здесь, а кто враг.
Их Вечность помирила меж собою.
Нет Света и нет Тьмы, лишь Полумрак.
И глас её – звенящей тишиною.

Пройдут эпохи, снова пропоют
Песнь эту, но иные трубадуры…
«По лезвиям, изломанным в бою,
Стекает кровь закатного пурпура…»