Без маски


Главная
| Мой профиль | Регистрация |
Выход | Вход

Персональный сайт Галины Каюмовой

Пятница, 29.03.2024, 10:39

Вы вошли как Гость |

Группа "Гости"

Приветствую Вас Гость | RSS

Internet Map

null

Внимание!
При копировании материалов указание автора и ссылка на сайт обязательны!

[ Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]

  • Страница 1 из 1
  • 1
Моё творчество » Проза » Под созвездием любви » Воспоминание о первой любви (Рассказы)
Воспоминание о первой любви
bez-maski
Дата: Воскресенье, 22.02.2009, 15:50 | Сообщение # 1
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 1284
Награды: 0  +
Репутация: 0  ±
Замечания:  ±
Статус: Offline
1

Мне вдруг снова захотелось окунуться в воспоминания. Спокойно. Без боли. Так рассматривают старые фотографии, приближая забытые чувства и не испытывая грусти - только радость.

Лёшка... Это то, что навсегда останется глубоко внутри и никогда не отпустит. Он никогда не произносил заветного слова, я - никогда не говорила ему о своей любви. Да и была ли она, любовь, кто разберёт. Слепая, сжигающая, нереализованная страсть, ощущение, что без него невозможно дышать и... спокойная размеренная жизнь без него. Он уходил и возвращался. Иногда на год. Наш сумасшедший роман начался, когда мне было около 14, а закончился... Закончился ли? Когда мне было около 20 (в январе) я прогнала его в последний раз. Я тогда собиралась выходить замуж (в июне мы планировали подать заявление). Он скоропалительно женился. Иногда мне кажется, что самым пронзительным как раз и было то, что моё воспитание и его по-своему трепетное и уважительное ко мне отношение не позволили свершиться последнему сближению. Он так и не стал моим мужчиной. Как знать, что было бы, если бы это произошло: забыл бы меня на следующий день или остался рядом, чтобы уже никогда не отпускать. В любом случае - Леший - лучшее, что было в моей жизни. И даже спустя много лет иногда меня настигают мысли о нём.Оказывается, я могу говорить о нём бесконечно. Но я не хочу "раскапывать вчерашних покойников" потому, что прекрасно понимаю: я люблю того мальчика из лета. Настоящего Лёху я не видела сто лет. Он никогда не говорил мне о любви - он сделал для меня гораздо больше: избавил от разочарований. Я на всю жизнь запомнила его великолепным злодеем, в котором удивительно сочетались подлость и благородство, который всегда был со мной предельно честен и удивительно нежен в те редкие минуты, когда был рядом. У меня сохранились его армейские письма - ещё одна причина тайных слёз. Это была ирония судьбы: жених и будущий муж писал скупые строчки о природе и о погоде по типу: "Как у тебя дела? У меня всё хорошо". А Лешик рассказывал о том, что весной вся степь покрывается тюльпанами и о количестве цветов, которые он готов бросить к моим ногам, шутил, балагурил, передавал приветы от ефрейтора Шалупины, делился "прелестями" армейской жизни с присущим ему чувством юмора и постепенно всё настойчивее ставил в конце приписку "Крепко целую, твой Лёшка" или "Целую крепко-крепко. И не в щёчку. И не по-дружески".

А я понимала, что ничего не понимаю. Что он опять сделал из моей точки запятую. И я разрывалась между двумя мужчинами, понимая, что люблю обоих. И не хотела делать выбор, и плыла по течению. Было легко плыть по течению, когда они оба служили. Я каждый или почти каждый день писала будущему мужу. Я подчёркнуто редко писала Лёхе. На самом деле писем было гораздо больше. Неотправленных. Причём, когда он вернулся, письма не исчезли. Всё, что я не могла или не хотела сказать ему, я говорила ему, но на бумаге. Одно из неотправленных писем, написанных через несколько лет после замужества под действием непонятного всплеска, которые, пусть редко, но возникают...

2

"Воспоминания. Они тёплые и пушистые, как тополиный пух. Они холодные и острые, как осколки разбитого зеркала. Это как детская мозаика-головоломка, когда из кусочков нужно собрать картинку, но несколько картонных квадратиков потеряно, и нужный рисунок никак не выходит. И я не могу найти нужных слов, чтобы рассказать, как всё началось, как это всё было. как я смеялась и плакала. Как я любила тебя. Наш многолетний роман был в сущности очень коротким. Если из лет, когда ты был со мной, вычесть те дни, когда ты уходил, издевался, смеялся, просто не обращал внимания, получится очень маленькое, почти незаметное число: цветок шиповника и "полкошки" на коленях (-Тебе полкошки и мне полкошки...), и впервые рука на моём плече, твой поцелуй -он был вообще первым-
(-Хочешь, целоваться научу?
-Зачем?
-Для души. В жизни пригодится... Ха, ты совсем не умеешь!..).

Наш ливень. Он начался внезапно. Капли были огромными и тяжёлыми, как горошины. Мы прятались под одиноким деревом, ты заботливо укрывал меня, а потом вдруг выпалил: - А давай под дождём! Ты не знал, что я люблю дождь. А этот был просто великолепен. Он обрушивался потоками, он топил, он хлестал плечи, глаза, губы. А ты всё равно запрокидывал моё лицо и целовал, целовал, целовал... Ливень избавил нас от зрителей. Но, наверное, и зрители нас не остановили бы тогда. Эти хмельные поцелуи под ливнем стали стихами. Я очень много тогда писала стихов. Но ты об этом не знал.

Цветок шиповника, "полкошки", наш ливень, а потом ещё несколько мгновений. Случайных. Непонятных. Восхитительных. И снова пустота. Я попыталась сбежать от этой пустоты не только за много километров, я ушла в другой мир - в другую любовь. Мне искренне хотелось любить того, другого, и я полюбила его. Но ты! Если бы я только могла тебя ненавидеть. Ты всегда всё разрушал. Разрушать - твоё хобби. И больше всего ты любил крушить чужое спокойствие. А я была так неопытна! Мне было чуть больше 16, когда какой-то доброжелатель сообщил мне, что ты... "с котомкой к военкомату". Господи! Девочка-отличница так и не решилась сбежать с урока химии, чтобы увидеть тебя хоть издали напоследок. Да и зачем? Ведь к тому времени я уже внушила себе, что наши миры параллельны, а стало быть, никогда не пересекутся. Но ты был первым! Потом были твои пьянящие письма. Я перечитывала их, глотая преступные слёзы, а потом писала тебе и ... ему.

А ещё была весна. Твой приказ об увольнении в запас был уже подписан. Я жила, повелевая себе найти силы ещё на полгода. Ровно столько оставалось до его возвращения. А ты уже дремал в поезде под ровный перестук колёс. Ты и здесь был первым!

Я готовила обвинительную речь с торжественным приговором, который обжалованию, разумеется, не подлежал. Я представляла, как великолепно ты вылетишь за дверь. Я знала, что ты придёшь. Это было так же очевидно, как и то, что ты меня не любишь.

Ты смотрел спокойно и открыто. А я чувствовала, как от моего душевного равновесия отламываются маленькие хрупкие кусочки и со звоном разбиваются об пол. И я понимала, "что тебе ничего не надо, что мне не в чем тебе отказать". Моё "уходи" растаяло в твоих ладонях. Я уронила голову тебе на плечо и опьянела от запаха далёкого дождя и дурмана алого цветка с колючей ветки. Я , словно в омут, бросилась в моё лето. Я знала, что это кончится скоро и определённо. Я знала, как именно это кончится. Но хотела, хотела тебя видеть.

Это был оранжевый сон. Апельсины. Десять. Сто. Мириады апельсинов окружали меня. Они сыпались с книжной полки, плавали в воздухе, всхлипывали под ногами. Я горстями подносила их к лицу и, закрыв глаза, вдыхала их горьковатый запах. Проснулась от того, что почувствовала на губах колючий привкус апельсинового сока. (Ты же помнишь, апельсины были атрибутом цирка и нового года, в другое время для простых смертных их просто не существовало)...

Я метнулась к двери, ужаленная твоим звонком. Ароматный рыжий шарик, осколок полузабытого сна лежал на протянутой ладони. Ты стоял, похожий на бесстрастного официанта с приклеенной улыбкой и, словно чаевых, ждал моей реакции. Я запрыгала, хлопая в ладоши, радуясь, как ребёнок радуется новогодней ёлке. Потом оторопела, зажмурилась, неуверенно дотронулась до гладкой кожи цитрусового чуда. Апельсин в июле! А ты недоумённо пожал плечами: "Странная какая-то! То ей апельсины снятся, то смотрит ошалело... Бери, он настоящий".

Только ты мог подарить букет седых, почти облетевших одуванчиков или принести, будто невзначай, ломтик ночного полубреда.

Ты по-прежнему живёшь в соседнем квартале. Много куришь. Не любишь свою жену. И порой задумчиво смотришь на оборот подаренной мной фотографии. "Лучшей выдумке на свете в память об ушедшем лете", - эта надпись тревожит тебя, несколько раз ты порываешься прийти, но вспоминаешь, что я научилась жить без тебя. А может быть, щадишь мой хрупкий покой, где-то в глубине души понимая фальшь моего хладнокровия.

Так уже было. Меня разбудил твой ночной звонок. Я гневно кусала губы и смотрела на тебя, человека без нервов. А ты стоял на простуженной лестнице и хотел только одного - сказать. Сказать о том, что душило. Я захлопнула дверь и долго плакала в подушку, забыв на какое-то время, что я счастлива, а ты маленькая нелепость, по случайности настигшая меня спустя осень.

Нет. Я не мстила. Я в очередной раз пыталась сбежать от самой себя. Я научилась думать о тебе, как о чужом. Ты отпустил. Отпустил, словно простил за что-то. И моё прошлое осталось в прошлом. Просто иногда накануне лета я вдруг становлюсь беззащитной и слабой. Просто иногда среди зимы я вдруг понимаю: моё лето останется со мной навсегда".

3

Он больше не живёт в соседнем квартале. Я уехала на другой конец города. Я не знаю его сотового, понятия не имею, есть ли у него электронка.Прошло ОЧЕНЬ много лет. А потом появился ты и вытеснил воспоминания о Несбывшемся.Удивительно. Я словно снова перестрадала первую любовь. И освободилась от неё. Освободилась от вас обоих. Разом. И счастлива, что это было в моей жизни. Просто было.

© Copyright: Галина Каюмова, 2007
Свидетельство о публикации №1708290109


Галина Каюмова
Моё творчество » Проза » Под созвездием любви » Воспоминание о первой любви (Рассказы)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024 | Сайт создан в системе uCoz